Три старших сестры – Озлетч, Тазарок и Нируул – собрались вокруг Амтек, младшей. Их голоса звучали в лад, словно струны одного и того же инструмента, внося свой вклад в общую гармонию.
– Ты знаешь о нашем предназначении, – сказала Озлетч. – Сокрушенная линия времени…
– Позволит нам исправить зло, которое причинил Гоул Отрекшийся, – добавила Тазарок. – И увидеть, как наш народ…
– Возродится, – сказала Нируул. – Сбросит с себя оковы.
– Я знаю, в чем наше предназначение, – сказала Амтек, которую любили больше всех. Она задрожала, увидев, как они, огромные, окружили ее. Три старших сестры начали процесс объединения. Они знали о нем только из древних текстов, а в последние годы никто не отваживался на такое. Это был бесконечный метаконцерт, нерушимая связь, созданная во время растворения личностей. Их разумы уже начали сливаться друг с другом, и Амтек видела, как они сближаются, будто притянутые некой силой, кроющейся в их костях.
– То есть, ты знаешь… – сказала Озлетч.
– К каким последствиям приведет наше поражение, – сказала Нируул.
Амтек кивнула. Ее взгляд метался от одной сестры к другой. Теперь они казались ей более родными и более чужими, чем прежде. Каждая сестра каким-то образом стала другой сестрой, объединившись с остальными.
– Вместе мы сильнее, – сказала Тазарок.
– Сильнее любого врага, который может бросить нам вызов, – сказала Озлетч. – Но если мы потерпим неудачу…
– Хотя это и маловероятно… – добавила Тазарок.
– То побеждать придется тебе, – сказала Озлетч. – И тогда ты присоединишься к нам…
– Твой разум станет частью нас, – сказала Нируул.
– Но не тело, – сказала Тазарок.
Амтек уже чувствовала силу их разумов: она, словно плоский, тяжелый камень, давила на ее собственный разум.
– И тогда наше поражение, – сказала Нируул.
– Станет твоим поражением, – сказала Озлетч.
– И наша месть… – сказала Тазарок.
– Станет твоей местью, – сказала Озлетч.
Амтек с самого начала надеялась присоединиться телом и разумом к сестрам на поле битвы во времени. Она думала, что сегодня они попросят ее об этом. Но она знала, что если будет слишком горячо об этом мечтать, то они ощутят вкус ее разочарования. А ей была нужна их любовь.
– Я понимаю, – ответила она и поклялась уничтожать каждого врага, грозящего сестрам, уничтожать так, чтобы само его имя было стерто из памяти.
– Ты знаешь о нашем предназначении, – сказала Озлетч. – Сокрушенная линия времени…
– Позволит нам исправить зло, которое причинил Гоул Отрекшийся, – добавила Тазарок. – И увидеть, как наш народ…
– Возродится, – сказала Нируул. – Сбросит с себя оковы.
– Я знаю, в чем наше предназначение, – сказала Амтек, которую любили больше всех. Она задрожала, увидев, как они, огромные, окружили ее. Три старших сестры начали процесс объединения. Они знали о нем только из древних текстов, а в последние годы никто не отваживался на такое. Это был бесконечный метаконцерт, нерушимая связь, созданная во время растворения личностей. Их разумы уже начали сливаться друг с другом, и Амтек видела, как они сближаются, будто притянутые некой силой, кроющейся в их костях.
– То есть, ты знаешь… – сказала Озлетч.
– К каким последствиям приведет наше поражение, – сказала Нируул.
Амтек кивнула. Ее взгляд метался от одной сестры к другой. Теперь они казались ей более родными и более чужими, чем прежде. Каждая сестра каким-то образом стала другой сестрой, объединившись с остальными.
– Вместе мы сильнее, – сказала Тазарок.
– Сильнее любого врага, который может бросить нам вызов, – сказала Озлетч. – Но если мы потерпим неудачу…
– Хотя это и маловероятно… – добавила Тазарок.
– То побеждать придется тебе, – сказала Озлетч. – И тогда ты присоединишься к нам…
– Твой разум станет частью нас, – сказала Нируул.
– Но не тело, – сказала Тазарок.
Амтек уже чувствовала силу их разумов: она, словно плоский, тяжелый камень, давила на ее собственный разум.
– И тогда наше поражение, – сказала Нируул.
– Станет твоим поражением, – сказала Озлетч.
– И наша месть… – сказала Тазарок.
– Станет твоей местью, – сказала Озлетч.
Амтек с самого начала надеялась присоединиться телом и разумом к сестрам на поле битвы во времени. Она думала, что сегодня они попросят ее об этом. Но она знала, что если будет слишком горячо об этом мечтать, то они ощутят вкус ее разочарования. А ей была нужна их любовь.
– Я понимаю, – ответила она и поклялась уничтожать каждого врага, грозящего сестрам, уничтожать так, чтобы само его имя было стерто из памяти.
